Купили мы домик в деревне. Продавала его молодая пара, мол родителям дача не нужна, а бабушка умерла год назад … После смерти бабушки никто в дом не заходил, только вот продать приехали. Спрашиваем, забирать будете вещи? Они в ответ — зачем нам этот хлам, мы иконы забрали, а остальные можете выбросить. Муж на стены посмотрел, где светлели квадратики от икон.
— А фотографии почему же не взяли?
Со стен сельского дома смотрели женщины, мужчины, дети … Целая династия. Раньше любили стены фотографиями украшать.
Я помню к бабушке приедешь, а у нее новая фотография в рамочке появилась, моя и сестренки.
— Я, — говорит бабушка, — с утра проснусь, родителям поклон, мужу поцелуй, детям улыбку, вам подмигну — вот и день начался.
Когда бабушки не стало, то мы добавили ее фотографию на стенку и теперь, приезжая в деревню (которая стала именоваться дачей), всегда утром бабушке шлем воздушный поцелуй. И кажется, что в доме сразу пахнет пирогами и свежим молоком. И чувствуется ее присутствие.
Дедушку мы никогда не видели, он во время войны погиб, но его фотография висит в центре, бабушка много о нем рассказывала, а мы в это время на снимок смотрели и нам казалось, что дедушка с нами сидит, только было странно, что он молодой , а бабушка уже старенькая. А теперь вот ее фотография висит рядом с ним …
Для меня эти выцветшие снимки настолько ценны, что если бы стоял выбор, что забрать, то я бы несомненно взяла фотографии. А здесь их не просто одиноко оставили на стене и в альбомах, но и цинично записали в хлам. Но хозяин барин.
После покупки мы взялись за уборку и знаете … Рука не поднялась выбросить вещи этой женщины, жившей для своих детей и внуков, а они ее просто бросили …
Откуда я это знаю? Она им письма писала. Сначала писала и отправляла, без ответа. А потом перестала отправлять и три аккуратные стопочки любви и нежности так и покоились в комоде. Каюсь, прочитали … И я поняла, почему она их не отправила. Побоялась, что потеряются, а здесь они в безопасности, она думала что после ее смepти они все же прочитают … А в письмах целая история, о годах жизни во время войны, о ее родителях, бабушек, дедушек и пра-пра — она пересказывала то , что ей поведала ее бабушка, чтобы не умерли семейные ценности, чтобы помнили. Как выбросить такое?
— Давай, отвезем ее детям? — со слезами предложила я мужу. — Такое нельзя выбрасывать!
— Думаешь они лучше внуков? — с сомнением протянул муж. — Ни разу не появились …
— Может они старенькие, больные, мало ли …
— Я им позвоню, спрошу.
Через внуков узнали телефон и услышали бодрый женский голос:
— Ой, да выбросьте вы все! Она нам эти письма пачками слала, мы даже не читали в последнее время! ей делать там нечего было вот она и развлекалась …
Муж даже не дослушал, телефон бросил. Говорит, вот стояла бы она сейчас рядом, придушил бы!
— А знаешь что? Ты же писатель, вот и переведи эти письма на рассказы!
— Они потом предъявят …
— Да, они, я уверен, и книжки-то такие не читают! — хмыкнул муж. — Но я ради тебя поеду к этим …, возьму у них письменное разрешение.
И он действительно съездил и оформил все нотариально. А я тем временем добралась до подполья. Знаете, в сельских домах прямо из дома спускаешься вниз под пол и там прохладно так, как будто в погребе. А там банок с соленьями, вареньем … А на каждой баночке бумажка приклеена с выцветшей надписью: "Ивану его любимые лисички" — Иван погиб десять лет назад, так и не пригодилась баночка; "Сонечке малинка"; "Соленые огурцы для Анатолия"; "Малина лесная для Сашеньки" …
P.S. Всего у Анны Лукьяновны было 6 детей. Все они умерли раньше нее (в основном трагически), кроме последней, поздней дочери, которая записала все в хлам …
А мама ждала, что дети приедут с внуками, бережно катала банки, с любовью подписывала … Последние банки с грибами датированы прошлым годом, ей на тот момент было 93 года. 93 года! А она в лес ходила, чтобы внукам грибов, ягод собрать! А они …
Автор: Алиса Атрейдас
