Мы с моим Валерием впервые увидели друг друга на дне рождения у совместной подруги. Атмосфера на празднике была легкой, непринужденной. Поэтому я не придала тогда особого значения знакам внимания Валерия.
Была уверена, что через несколько дней мы об этом даже и не вспомним. Спустя время мы начали встречаться, и ни дня друг без друга выдержать не могли. Но жениться вот не решались. Мать Валерия была категорически против. Но ему все же удалось отстоять нашу любовь. Мы поженились. Жить нам негде было, кроме как со свекровью.
Ну а дальше, как вы догадались, началось настоящее пeкло. То не так посмотрела, то не так сделала, не так как надо приготовила еду, то не так оделась, то не с теми заговорила. А недавно начала мне говорить, что вот раньше у Валерия была хорошая девушка. И такая она красивая была, и такая работящая, и такая порядочная, и готовила вкусно, прям целые пиры устраивала. А я перебила любовь и счастье. Даже фотографии той девушки мне показывала, намекая, что она была бы лучшей невесткой, нежели я.
После этого я, пожалуй, должна была почувствовать себя последним человеком на земле, не достойным настоящей любви. Но я от мужа о бывшей подруге никогда не слышала. Поэтому виноватой себя не чувствовала. А когда спросила Валерия о ней, то услышала очень странный ответ: «А, это ты о Тамарке. Так Тамарке она тоже в пример ставила одну мою одноклассницу. Это у мамы такая традиция, не принимай всерьез».
Мне очень хочется резко поговорить со свекровью. Объяснить, что она ведет себя жестоко и не разумно. Но меня останавливает то, что она — инвaлид. Передвигается по городу на инвалидном кресле. В комнатах по квартире — на костылях, часто приходится ей помогать. Может, она из-за болезни такая озлобленная стала. А я не знаю, как этому помочь. Я очень не хочу терять мужа, ведь люблю его сильно. Но понимаю, что и свекровь не сможет жить отдельно, за ней нужен уход. Это будет подлость с нашей стороны — оставить беспомощного человека на произвол судьбы. Но я уже не выдерживаю, если честно.
А некоторое время назад я начала находить какие-то странные вещи. То перья у кровати, то старые ключи, то иголку под подушкой, то еще всякую непонятную мелочь. Мне кажется, что мать Валерия хочет меня со света свести. Когда ее напрямую спрашиваю, что это такое, она только томно молчит в ответ и улыбается: мол, сама знаешь, что ты это заслужила.
Больно, что и Валерий стал в последнее время отчуждаться от меня. Начал часто задерживаться на работе. Даже стал выпивать иногда. Мне кажется, что вдвоем мы как-то должны справиться с проблемой. Он бы мог поговорить с мамой. Может, она бы его послушала. Но он отмахивается от этой проблемы, как от надоедливой мухи и просто закрывает на все глаза.
И это все происходило в то время, когда мне так нужна была поддержка: я ждала ребенка! Мне часто было плохо, меня тошнило, я плохо переносила беременность. Мария Дмитриевна, которую я так и не решилась назвать мамой, начала разговоры о том, что ребенок у меня будет больной, потому что все в нашей семье имели сахарный диабет. Мне уже об этом ужасные сны стали сниться.
Но сынок у нас родился ничего так. Ему уже пять лет, он такой приветливый ко всем, даже к бабушке. Но почему-то ее это не особо умиляет. А однажды он спросил: «Почему это у всех такие улыбчивые бабушки, дарят детям пирожные, сладостями угощают, а наша всегда такая мрачная?». После этого свекровь стала еще больше со мной ссориться: мол, я такая-сякая, потому что это я ребенка наговариваю против нее.
Вот так в большом напряжении проходят наши дни. Каждый из нас понимает, что в любой момент у кого-то из нас может взорваться терпение, произойдет огромнейший скандал и семья попросту развалится. Такое ощущение, что Мария Дмитриевна только этого и дожидается. Да и нет уже особо той нежности, заботливости у моего супруга. А я еще молодая женщина как ни как, хочу испытать любовь и простого семейного счастья.
