Я лежу на сохранении в деревенской больнице в семи тысячах километров от Москвы. Больничка деревянная…

Я лежу на сохранении в деревянной больнице, которая находится за 7 тысяч км от Москвы. Всего пару палат, а зачем еще? Деревушка крохотная, все всех знают.
Я живу тут уже три года. Преподаю в местной школе. Мне здесь нравится. Но я все равно знаю, что уеду. Муж тут по контракту. Хотя, я уже и привыкла совсем.
Все думают, что у меня будет мальчик, но я уверенна, что это будет малышка с большими карими глазами.
Когда я была на 4-й неделе беременности мне она приснилась и я с тех пор знала, что будет девочка. Но с врачами не спорила, а зачем?
В больница началась тогда суета и мы поняли, что привезли кого-то тяжелого, а ведь это событие здесь! Пристали с расспросами к санитарке, что пришла нам полы помыть.

«Да не помрет, не переживайте. Там Ольга. При Ольге не помирают».
Ольга – деревенская медсестра и акушер, которая будто не из нашего мира. Она никак не могла смириться с тем, что тут так скучно и уныло. Деревня. А она ведь такая громкая, яркая и живая. Совершенно не для этого места.
Всем нам она рассказывает, что встречается с 27-летним лейтенантом из части, что совсем рядом с нашей деревни. Но никто не верит в счастливый исход. Ему 27, ей 35. У нее сын 14 лет и больной отец, а он… У него еще вся жизнь!
Ольга — легенда. Когда она работает, все люди, даже с самыми тяжелыми травмами и в худшем виде – остаются живы. Как бы тяжело не было – она, словно вливает в их тело новую жизнь. А иногда даже остается с ними на ночь, чтобы за нее человек не умер.
Через почти три месяца сохранения у меня начались роды. Слишком рано для такого срока. Гинеколог дома и ехать ради безнадежного случая она никак не хочет. Акушерка, что принимает меня, звонит гинекологу и орет в трубку так, что через наши деревянные стены – всем все слышно.
— Какое раскрытие?
— Четыре с половиной пальца.
— А схватки?
— Через минуту.
— Чего я пойду ночью, она все равно выкинет. Разберись без меня.
Акушерка пытается найти для меня место и прячет глаза. Я не могу смириться, но все понимаю. Лежу в коридоре и просто жду.
Мест нет, больница маленькая.
— Кто из медсестер в смене?
— Ольга. Сейчас разбужу.
У моей девочки с большими карими глазами есть шанс! Я верю. Верю именно в Ольгу! Она может мне помочь.
— Чего ты меня сразу не разбудила?!
— А чего будить, если схватки через минуту?!
— Твое какое дело?! — Ольга, матерясь на весь коридор, несется по нему ко мне и проверяет капельницу.
— Сделать уже ничего нельзя, у тебя роды. Молись.
Я все прекрасно понимаю, но верю в Ольгу, слушаю ее, как завороженная и делаю все в точности, как она говорит.
— Молись Богородице, проси, чтобы она спасла ребенка. Все равно выкинешь, но, может быть, чудом выживет. Я буду с тобой молиться.
Я не верила в те все молитвы и Богородицу. Я верила в Ольгу!
— Ольга, я не знаю ни одной молитвы.
— Я буду говорить, а ты повторяй, — Ольга села рядом со мной, взяла меня за руку и начала говорить слова.
Я держу Ольгу за руку и та говорит и говорит. Мы просим Марию о том, чтобы она помогла, чтобы спасла. Я молюсь не о том, чтобы она выжила, а о том, чтобы не рождалась. Оставь мне мою малышку. К 6 утра я засыпаю. Устала.
— Заснула? Это хорошо. Давно выкинула?
Я отворачиваюсь от врача, она ведь бросила меня здесь ночью, я не хочу видеть ее. Меня повели в смотровую. Проверили. Раскрытия нет. Так не бывает. Но Ольга сотворила еще одно чудо! Ведь, если две женщины просят третью о спасении ребенка – та не может не ответить.
Через пять лет я уехала в Москву. А через еще несколько лет я встретила своих учеников из той самой деревни.
— Ольгу помните? Смогла она оттуда уехать?
Ольга вышла замуж за своего лейтенанта и переехала жить в военный городок.
— При ней так никто и не умирал?
— Нет, так и не умирал.
— Я рада, что у нее все сложилось. Счастлива за нее!
Моя малышку зовут Мария. У нее большие карие глаза и в тот момент, когда она родилась – рядом с ней была Ольга. И в последующие несколько лет тоже.
Возможно, нам всем нужно молиться о том, чтобы в больницах всегда были Ольги, которые будут рядом даже тогда, когда случай, казалось бы, безысходный?