Посадку уже объявили, и Виктор вышел на перрон. После недельной командировки он наконец возвращался домой. Войдя в плацкартный вагон, нашел свое нижнее место. Пока располагался, услышал, как кто-то тяжело дыша, идет по вагону. Вернулся — женщина с сумкой на колесиках, напоминавшей больше рюкзак, в осеннем пальто и цветном платке, стояла напротив, пытаясь отдышаться.
«Ну, все, — подумал Виктор, — бабуля, явно, моя соседка, сейчас нижнее место будет клянчить».
— Смотри сюда, сынок, у меня вроде нижнее — отдышавшись, попросила пассажирка.
Место действительно оказалось нижним. Она начала суетиться, раскладывая вещи. Виктор заметил, что соседка лет семьдесят. «Надо же, — подумал он, — и в таком возрасте ездят, чего дома не сидится».
Женщина, наконец, села на свою полку, составив морщинистые руки на коленях. В вагон проходили пассажиры, но на верхние места их плацкарта никого не было. Виктор уже смирился, что придется ехать с пожилой пассажиркой, с которой и не поговоришь.
Поезд тронулся. Вскоре появилась проводница, — принесла белье. Женщина тут же стала возиться с постельным, аккуратно расстилая и заправляя. Затем села и первая заговорила:
— Необычная мне такая постель, дома у меня кровать мягкая, а здесь придется бока помять. С самой молодости не ездила, так уже и не надеялась, что поеду.
Виктор кивнул и продолжал молчать.
— Меня Валентина Степановна зовут. А вас как величать?
— Виктор.
— А отчество?
— Матвеевич. Можно просто Виктор.
— Ну, да, можно, ты еще молодой, можно и по имени. В гости едешь?
— Почему в гости? — удивился Виктор. — С командировки домой еду.
— Во как! Домой — это хорошо. А я вот из дома на старости лет. — Женщина вдруг замолчала и стала смотреть в окно. Виктору показалось, что в глазах появились слезы, хотя и не плачет. Ему вдруг стало стыдно, что так недружелюбно отнесся к своей пожилой соседке.
— А вы тоже домой, или из дома? — Решив загладить свою холодность, заговорил Виктор.
— Из дома, сынок, из дома, — вот и непривычно мне, — тут ехать сутки всего, а неспокойно в дороге.
— А к кому хоть едете?
— К дочери еду, — Валентина Степановна вытащила из кармана платок и вытерла слезу.
— Так радоваться надо, а вы плачете.
— А я и радуюсь, пять лет с дочкой не виделась уже думала и не увижу больше.
— Растерялись ли?
— Растерялись, сынок, по доброй воле растерялись. Характеры наши покоя по молодости лет не дают, гордыня мешает мирно жить, вот и не виделись с ней столько лет. Как только подросла дочь, перестали мы с ней ладить. Без отца ее растила, всякое было у нас: ссорились часто. Замуж первый раз назло мне вышла, но не ужились.
А я не поддержала Наташу словом добрым, упрекала, — так и скандалили всю жизнь. Внучку против меня настроила, все мне поперек делала. А пять лет назад продала квартиру, уехала и не сказала, куда. Я и в милицию ходила справки наводить, — переживала, она же с внучкой уехала.
Затем появилась, написав, что у нее все хорошо, что замуж вышла, но чтобы я не искала и не приезжала никогда. И вот с этим грузом на душе я и жила эти годы. За это время поняла, что тоже не права была. Пусть она меня не слушала, но ведь дочь она мне родная.
А ут год назад письмо пришло от нее. Написала, где живет, что с мужем давно развелась, что бабушкой уже сама стала и спрашивала о моем здоровье. Я плакала всю ночь, а потом написала, что плоха жизнь мне без них. Затем созвонились мы, поговорили и поняли, что виноваты обе.
У внучки ребенок родился, это означает правнук у меня есть. Наташа помогает ей во всем, разрывается, меня вот позвала. Вот я и решилась в гости к дочери поехать, а то неизвестно, сколько еще времени мне отпущено, здоровья нет, и давление мучает, — увидеться хочется.
Виктор молчал, чужая история запала в дyшу. Он задумался о своей матери, которую посещает редко. Мать живет в деревне, там же и старшая сестра Виктора — всегда считал, что сестра присмотрит за матерью. А сейчас вдруг после рассказа пассажирки защемило в гpyди, навалилась тоска — ведь он — сын, мать скучает по нему, чаще хочет видеть.
Виктор всю дорогу общался с Валентиной Степановной — время пролетело не заметно. Он помог выйти соседке из вагона, заметил, что к ним идет миловидная женщина, беспокойно глядя в их сторону. Виктор отошел. Две женщины встретились взглядом, обнялись и долго не могли оторваться друг от друга. Обе плакали. Встреча двух женщин была настолько трогательной, что Виктор и не сомневался, что все у них будет хорошо.
Он отошел в сторону, захотелось покурить. И вообще как-то разволновался. Достал мобильный и набрал номер матери. Почему просто захотелось сказать: — Мама, я приехал, я на месте, в выходной жди в гости.
Иногда случай заставляет нас задуматься об отношении к родителям, посмотреть на себя со стороны через призму чужого горького примера.
