Свернули уже старенький коврик в рулон и отнесли в гостиную. Убрали из окна шторы, вместе с карнизом. После этого, взялись за самое главное — начали сдирать обои. Но зачем? Они же еще свое не отжили.
Сын Анны Борисовны — тридцатилетний Василий — жил отдельно еще со студенческих времен. Он снимал квартиру, а в прошлом году женись. Тогда, молодые супруги, решили взять на выплату новую двухкомнатную квартиру, которую еще только строили. Для них это было рискованное решение. Вся зарплата Василия пойдет на оплату ипотеки. Жить они планировали с доходов жены. Когда об этом узнала Анна Борисовна, ее чуть инфаркт не хватил.
— Как же вы жить собрались? Вам же на жизнь остаются одни копейки.
— Что-то придумаем, — успокаивал маму сын, — найдем себе какую-то подработку, выкрутимся. Одежды у нас много, будем есть все, что проще, обед на работу брать из дома. Несколько лет не поедем в отпуск, ну и ничего страшного. К тете Люде на дачу отправимся, и так уже давно нас приглашает. Всего несколько лет нужно потерпеть и все! Ну успееш оглянуться, как дом достроят и мы переедем в свое гнездышко. А тогда и расходы на аренду исчезнут.
Анна Борисовна всегда прекрасно знала как сэкономить. Не раз ей приходилось выживать на копейки, а потому такое ее больше не пугает. Но у всего должны быть свои пределы. Двадцать тысяч рублей — вот, что оставалось молодым. Это очень мало, это даже меньше прожиточного минимума. Ладно месяц, два они протянут. Но постоянно жить на такую сумму — это просто каторга. Она об этом предупредила сына сразу. И предложила переехать к ней, ведь трех комнат на нее одну это много, а так хоть аренду платить не будут.
На том и договорились. Уже на выходных супруги перевезли свои вещи. Женщина пошла на работу на сутки, а когда вернулась, то не узнала свою квартиру. Когда поинтересовалась у сына, что происходит, он объяснил, что они начали обживаться. Мол коврик лишний, и сервант тоже, а шторы и обои сторомодни, жене они не нравится, поэтому мы их заменим. Здесь женщина не выдержала:
— Чем вам все это помешало? Почему со мной не посоветовались? И вообще, что эта Марина себе позволяет? Не успела приехать, а уже порядкы наводит и законы свои ставит.
Сестра женщини ответила, что она сама виновата, она же их в дом пустила. А теперь пусть молчит и мирится со всем, ведь это и их дом тоже. Ее же комнату они не трогают. Какие теперь могут быть претензии?
Возможно, им все же не стоило браться за такие кардинальные изменения без обсуждения их с Анной Борисовной? Что скажете?
