Patrons lounge along the pool at the Country Club in New Orleans, Louisiana November 30, 2014. The lack of nudity at the Country Club, a clothing-optional bastion for generations of gay men with an increasingly diverse clientele in recent years, was not due to the chill in the air but to fallout from an alleged sexual assault there this summer. Announced in October as part of an agreement with the city allowing the club to retain its liquor license, the no-nudity policy came after a local woman, Maria Treme, went on local television news in August to tell how she had been sunbathing naked at the club a month earlier when, she says, she was drugged and sexually assaulted in the pool and the sauna. Picture taken November 30, 2014. REUTERS/Lee Celano (UNITED STATES - Tags: SOCIETY) - RTR4HU41
По дороге на работу я мысленно готовлюсь пережить корпоративную дегустацию вин. Не пойти нельзя. Мой план — пройтись по комнате со стаканом минералки с лаймом, попасться на глаза тем пяти людям, которые следят за подобными вещами, и уйти, прежде чем начнётся пьяный угар (а это неизбежно).
На столике выставлены шесть сортов вина и четыре сорта пива. Я прошу газировки, и на меня смотрят, как на умалишённую. Ну хотя бы просто воды? Барменша кривится и извиняющимся тоном говорит: «По-моему, в фойе есть фонтанчик для питья».
Есть. Но он сломан. С пустыми руками я минут 15 слоняюсь по комнате, отражая доброжелательные предложения принести мне чего-нибудь выпить. После пятого такого предложения я понимаю, что если мне ещё раз предложат алкоголь, я расплачусь.
Я всё равно ухожу в слезах. Потом заказываю в номер ванильное мороженое, чтобы утешиться.
«У нас многие просят сверху полить мороженое бурбоном, — говорит мне человек, принимающий заказ. — Не желаете побаловать себя?»
Как-то летом я отправляюсь на рынок в неудобных (но красивых!) туфлях и в итоге спотыкаюсь и падаю. Телефон треснут, любимые джинсы в пятнах крови на коленях, обе ладони счёсаны.
Естественно, приведя себя в порядок, я пишу об этом на фейсбуке. Три женщины, не знающие о моей трезвости, тут же комментируют:
«Вино. Срочно».
«А вино там продают?»
«Вино, однозначно. И может быть, новые туфли».
Я говорила, что всё это происходит утром? В рабочий день? Это не ночной рынок.
Студия йоги, куда я иногда хожу, объявляет о ежемесячной акции «Виньяса и вино»: час интенсивной тренировки при температуре 38 градусов, а затем — бокал вредного обезвоживающего напитка (местного производства!).
Ах, говорят мне, это же всё ради наслаждения вкусом! А, ну тогда ладно. А то мне показалось, что это всё ради наслаждения рекламной акцией для женской аудитории.
Местный магазин кухонной утвари предлагает совмещённые мастер-классы по пользованию ножами и дегустации вина — да-да, вино для людей, которые сами признают, что они столь неуклюжи с острыми предметами, что нуждаются в профессиональном обучении.
В салоне эпиляции стоит хрустальный графин текилы для тех, кто пришёл впервые, а это… ладно, знаете что, мне в своё время эта текила пришлась очень кстати, и я совсем не хочу лишать новеньких этой поддержки.
Неужели не существует ничего достаточно увлекательного, важного или приятного, чтобы нам не приходилось намеренно искажать свои ощущения? Ножи и спиртное, йога и спиртное, забеги и спиртное…
«Да, явно не хватает вина», — поддакивает кто-то ещё.
Я иду в канцелярский магазин купить подруге открытку. Когда я пила, мне было не до того, чтобы помнить даты, поэтому я давно не бывала в открыточных магазинах.
Тематически все открытки категории «от женщины женщине» делятся на три вида: 1) старость — не радость; 2) мужики непостижимы; 3) вино.
«Для женщин вино — как для мужчин изолента… исправляет всё!»
«В моём присутствии вино исчезает. А у тебя какая сверхспособность?»
«Господи, дай мне кофе, дабы изменить то, что я могу изменить… и вино, дабы принять то, что не могу».
У новоявленных трезвенниц есть множество чудесных качеств, но снисходительность к ним не относится. Я не просто мысленно цыкаю языком при виде этих открыток; я физически качаю головой, выражая своё неодобрение.
«Вы уверены, что не можете это изменить? — думаю я. — А вам не приходило в голову, что если вам требуется этанол (да, на том этапе трезвенности я называла вино этанолом, вот уж весело со мной было общаться, правда?), чтобы их принять, то, может, они просто неприемлемы?»
Чем дольше я живу без алкоголя, тем труднее мне оставаться женщиной. Меня постоянно выводят из себя.
Незнакомый мужчина советует мне улыбаться. Уборщик пялится на мои ноги. Мужики по телевизору желают аннексировать мою матку. Их оппоненты говорят, что аборты должны быть «безопасными, легальными и редкими».
«Какое твоё собачье дело, редкие они или нет?» — думаю я.
Журналы рассказывают мне, что сила — это новая сексуальность, а ум — это новая красота, как будто сила и ум — лишь способы достичь сексапильности. А эти фейсбучные мемы! Мышцы — это красиво. Нет, постойте: полнота — это красиво. Нет, стоп: стройность — это тоже красиво, только если специально к ней не стремиться. Нет, стоп: все женщины красивы!
«Всё равно несправедливо получается», — говорит она (не без оснований).
Мы не можем позволить себе жить жизнью, терпеть которую наша центральная нервная система не в состоянии, пока мы обманом не заставим её. Но кто говорил о справедливости? Речь не о справедливости, а о том, что мы можем себе позволить.
А этого мы себе позволить не можем. Мы не можем позволить себе притворяться, что все наши поступки, слова, мысли, шмотки, симпатии и антипатии почему-то неправильны. Мы не можем позволить себе не замечать, что девиз «Женщины могут всё!» каким-то образом стал означать «Женщины должны делать всё».
Тем летом я очень зла на всех женщин и очень-очень зла на себя. И в таком состоянии я живу месяцами, продираясь через своё первое трезвое Рождество, смену работы, простуду, день рождения, используя эту злость как напоминание себе самой: будь внимательна, не торопись, выбирай то, чего тебе действительно хочется.
К следующему лету я уже чувствую себя совсем иначе.
Я встречаю свою подругу Минди. У Минди были совсем не те проблемы, что у меня, но ей было не легче, и она тоже смогла найти выход. Когда мы с ней говорим о прошлом, мы иногда моргаем, будто наши глаза никак не могут приспособиться к солнечному свету после долгого скучного фильма.
Мы всё чаще говорим о новом: о моей новой работе, о её новом счастливом браке, о книге, которую я пишу, и о курсах, которые она посещает. О том, чего мы добиваемся шаг за шагом.
Мы живём в гостинице и целыми днями бездельничаем. Как-то воскресным утром мы читаем на глубокой стороне бассейна, и тут мелкую сторону заполняет большая компания женщин — судя по их разговорам, они отмечают девичник перед свадьбой.
А их разговоры нам прекрасно слышны, потому что они прибыли уже поддатыми, а официант всё приносит и приносит им гранатовые мимозы (шампанское + сок), пока их сторона бассейна не начинает напоминать греческий хор женщин, недовольных своими телами, лицами, детьми, домами, работами и мужьями. Но все они видят только один выход из ситуации: напиться и обгореть на жаре.
Мы с Минди обмениваемся взглядом, говорящим: «Подумать только, ну и херня!» Женщина сбоку от неё перехватывает его и сочувственно закатывает глаза, а потом к нам присоединяется женщина, сидящая рядом с ней. Мы вчетвером молча выражаем общее изумление, раздражение и осуждение, и это прекрасный момент.
Тут Минди надевает солнцезащитные очки и говорит: «Могу сказать только одно — мне очень нравится на этой стороне бассейна».
Шотландский виски Томатин завоевал популярность благодаря стабильному качеству и уникальному букету. Этот молт ценят за…
Изменение цвета волос — это решение, к которому никогда не следует относиться легкомысленно. Даже если…
Когда приближается день рождения девушки, то любой мужчина всегда спешит удивить свою любимую ярким и…
Криптовалюта сегодня стала не просто удачной инвестиций, но также и защитным активом. Некоторые ее используют…
Домохозяйки поделились секретами, как им удается сохранять идеальную чистоту подоконников в квартире. Оказывается, что существует…
Знаете ли вы, насколько велика богатая история японской кухни? Благодаря этому у этой гастрокультуры есть…