Как сложилась судьба Марии Куликовой после развода с Матросовым. Узнайте шокирующие детали!

Откровенный рассказ актрисы о своей жизни и о том, как складываются отношения с Денисом Матросовым после развода.

Раньше мне казалось, что мужчина и женщина не могут сохранить нормальные отношения, если любовь между ними закончилась. Но все зависит от конкретных людей, их умения договариваться и жертвовать амбициями ради чего-то большего. Мне повезло. Мой бывший муж — замечательный человек и потрясающий отец…

Популярное: Беспокоит чувство тревоги? Нажмите на эту точку и наблюдайте, как ваше состояние меняется! 

Прошел год, как мы с Денисом разошлись. Расставание было долгим и трудным. Нас многое связывало, и в первую очередь сын Ваня, которого оба безумно любим. Однажды все-таки решили, что каждый пойдет своей дорогой, но на сыне это не отразится. Для него все останется по-прежнему.

Мы жили в загородном доме. После развода в нем остался Денис, а я с Ваней переехала в другой, всего в двух километрах от прежнего. Мы специально так устроили, чтобы сына было проще передавать с рук на руки, когда кому-то из нас нужно уехать на съемки или гастроли. Так что он живет то со мной, то с отцом. Если нужно, подключаются родственники и няня.

Ване нравится «путешествовать» из одного дома в другой. Пока это не вызывает у него вопросов. Наверное, еще многого не понимает, ведь сыну всего четыре с половиной. К тому же после расставания мамы и папы в жизни Вани почти ничего не изменилось. У нас и раньше не было классической семьи, когда оба родителя постоянно дома с ребенком: вместе завтракают, обедают, ужинают, ходят гулять. В силу специфики актерской профессии все время кто-то отсутствовал, я или Денис, но сын не страдал от недостатка внимания.

Вот Денис прислал фотку и эсэмэску: «Купил Ване ботиночки двадцать восьмого размера. Посмотри, не очень высокие?» Пишу в ответ: «На холодную погоду — то что надо». Папа постоянно покупает сыну обувь и одежду. Все тщательно выбирает и советуется со мной. Не так давно была на съемках в Житомире. Ваня оставался с Денисом, и я каждый день получала от него подробные фото- и видеоотчеты о том, как ребенок спал, ел, гулял. Это очень трогательно.

Пока сложно сказать, на кого похож Ваня. Иногда кажется, что на Дениса, порой — что на меня. Сразу после рождения Ваня вообще напоминал маленького инопланетянина со смешным сморщенным личиком. Я смотрела на него как на чудо. Рождение сына — самый счастливый момент моей жизни. Ярче по эмоциям пока ничего не было. Иногда думаю: «Интересно, если появится второй ребенок, все будет так же? Или иначе?» До сих пор не могу осознать: как из крошечной клеточки вырастает человек?!

С ребенком долго не складывалось. Мы с Денисом всегда его хотели, но появился малыш только через десять лет совместной жизни. Так уж получилось. Мы ничего специально не планировали и не откладывали на потом. Вообще я заметила: с такой проблемой сталкивались многие женщины моего поколения. Знаю по подругам и знакомым. Поэтому когда забеременела, отнеслась к этому со всей серьезностью. Решила поберечься и завязать с работой. Отказалась от съемок, ушла из Театра сатиры, в котором прослужила тринадцать лет.

Первым делом позвонила заведующей труппой:

— Бронислава Сергеевна, я беременна. Вы, пожалуйста, никому пока не рассказывайте, срок еще маленький, но играть я больше не буду.

— Машка, ты с ума сошла! У нас всегда артистки работали до девятого месяца, чтобы роли не терять!

— А я так не могу. Боюсь!

Вскоре написала заявление об уходе. Наш худрук, Александр Анатольевич Ширвиндт, был очень удивлен: «Куликова, ты что удумала? Не горячись!» Но я для себя уже все решила.

Театр сатиры вспоминаю с большой теплотой. Я застала таких великих артистов, как Георгий Менглет, Спартак Мишулин, Ольга Аросева… Работа с ними — настоящий подарок судьбы. Мой самый любимый театральный партнер — Михаил Михайлович Державин. Я называю его братским сердцем. В жизни не видела более трепетного человека! С Державиным играла не только в театре, но и в антрепризном спектакле «Ханума». А что такое антреприза? Частые гастроли и посиделки после спектаклей. Посиделки с Державиным — это праздник, бесконечные байки, шутки, анекдоты. Про Ширвиндта и говорить нечего, он гениальный рассказчик. Недавно купила его книгу, стала читать и поняла, что могу гордиться: большинство опубликованных там историй слышала из уст автора!

В Театр сатиры я попала сразу после окончания Щукинского училища. Время было тяжелое — 1998 год, дефолт. Кино не снимали, большинство выпускников мечтало попасть в театр. И я думала: «Лишь бы работать, не сидеть без дела. Куда возьмут, туда и пойду». Показывалась везде, но Валентин Николаевич Плучек стал единственным худруком, кто предложил конкретную роль. И мама советовала идти к Плучеку, она любила Театр сатиры. С некоторыми артистами я уже была знакома, там работало много «щукинцев», а Александр Анатольевич Ширвиндт вообще был педагогом нашего курса и родным человеком. Словом, получив предложение Валентина Николаевича, я почти не раздумывала. И не прогадала. В то время в театре шло много классики, я играла замечательный материал. Пусть маленькие роли, но в пьесах Брехта, Уайльда, Островского…

В театре обрела замечательных подруг-актрис, двух Светлан — Антонову и Малюкову. С Антоновой мы учились в «Щуке», правда, я была на четвертом курсе, а она — на первом, но Светкин курс обслуживал наш. В «Щуке» есть такая традиция: первокурсники подшивают выпускникам костюмы, бегают за водой, расставляют реквизит. Мы и в училище со Светой общались, она на всех капустниках меня показывала, а когда через несколько лет очутились в одном театре, сблизились еще больше. Потом обе ушли в свободное плавание, но дружить продолжаем.

Ведущие актрисы Театра сатиры — Алена Яковлева и Марина Ильина, на них ставится репертуар. Молодежь — на подхвате. Я считала это нормальным и нисколько не огорчалась, что выходила в массовке, изображала проститутку в «Трехгрошовой опере» и «гуляющую в парке» в «Бешеных деньгах». Школу репертуарного театра прошла по полной программе. Даже на елках играла — все зимние каникулы, каждый день с десяти утра.

Однажды шла «Трехгрошовая опера», мы танцевали, пели зонги, и вдруг исполнительнице главной роли стало плохо. Она как подкошенная рухнула на сцену. Такое случается крайне редко. Обычно артисты даже в полумертвом состоянии кое-как доигрывают спектакль, чтобы никого не подвести, а она, видимо, потеряла сознание. Пришлось опустить занавес и объявить антракт. Вокруг актрисы, лежавшей без движения, собралось полтеатра. Все были в растерянности, но боялись ее тронуть, чтобы не навредить. Приехала «скорая». Бригада прошла на сцену, над больной склонилась молодая женщина-врач, и я вдруг узнала в ней девочку, с которой десять лет училась в одном классе! Она была очень собранной, деловитой, попросила всех разойтись: «Отойдите, не мешайте работать!» Измерила давление, сделала укол, и актриса очнулась. В этот момент я испытала невероятную гордость за свою школьную подругу, стала шептать коллегам:

— Это моя одноклассница! Представляете? Мы вместе учились!

— Ну так подошла бы, поздоровалась.

— Да вы что?! Ей сейчас не до этого!

Если честно, смущал мой внешний вид. Я же играла проститутку и выглядела соответствующе. Подойти не решилась, и медики вскоре уехали. В тот вечер неожиданно осознала и сопоставила значимость своей профессии и профессии врача. Мы, актеры, тоже по-своему помогаем людям, спасаем от уныния и скуки, лечим душевные раны, но врачи лечат и спасают в буквальном смысле. От них зачастую зависит жизнь человека. Заслуги даже самых талантливых представителей моего цеха гораздо скромнее. А уж мои — тем более. И то, что судьба подарила возможность заниматься любимым делом, уже счастье…

Актрисой стала во многом вопреки своей натуре. От природы я достаточно зажатый человек, и мне проще проявлять себя не напрямую, а в образе. Спасибо родителям — отдали в театральную студию Вячеслава Спесивцева, где мою энергию направили в нужное русло. В детстве у меня было шило в одном месте. Сейчас это называется гиперактивностью. Я все время требовала внимания. Если семья смотрела телевизор, вставала перед экраном и начинала что-то изображать. Считала, что окружающие должны заниматься только мной. Вот сестра Галя, которая старше на семь лет, полная моя противоположность. Она врач, работает в поликлинике.

Мама сразу поставила условие: «На первом месте — учеба, а потом уже театр». Чтобы все успеть, домашние задания приходилось выполнять в метро. Жили мы у станции «Ботанический сад», а училась я на «Китай-городе» и пока ехала из школы, успевала все сделать в черновике. Дома быстренько переписывала набело и бежала в театральную студию.

Там у меня появились три самые близкие подруги — Инна Грахова, Наташа Акимова и Лена Орлова. Они для меня как сестры. Мы вместе отмечаем праздники, ездим отдыхать, ходим к мамам в больницы. Столько пережили за двадцать с лишним лет! В девяностые моя семья еле сводила концы с концами. Зимой я ходила в одной-единственной теплой куртке, брюках и белой водолазке. Стирать все это приходилось часто и высушить за ночь не всегда удавалось. Особенно куртку. У нас на кухне стояла электрическая плита, тепла от нее было маловато, и я частенько уходила к Ленке на стирку и ночевку. У нее был газ. Ленкина мама, тетя Таня, стирала мой нехитрый гардероб и на ночь вешала над плитой. А утром кормила нас обеих сытным завтраком и отправляла в школу.

Школа у меня была особенная, престижная — № 35, специальная, с английским языком. Попасть в нее считалось большой удачей, и я десять лет вставала в шесть утра и ездила в такую даль. В младших классах сопровождала мама, потом уже добиралась самостоятельно, но всегда отзванивалась: «Все в порядке, доехала!» То, что окончила хорошую школу, во многом — мамина заслуга. Она каждый день поднималась ни свет ни заря, чтобы собрать и покормить дочку. Ей самой на службу надо было значительно позже. Мама всю жизнь проработала в МАДИ на кафедре физики. Она была строгой, но справедливой и всегда мне помогала. В том числе и с Ваней. Я тоже материнский долг старалась выполнить по максимуму — никакой анестезии на родах, грудное вскармливание, режим. Полтора года пробыла в декрете, а когда вышла на работу, взяла няню. В принципе мама ради внука была готова уйти из института, но я ее пожалела.

Няня — особая тема. Мне кажется, эта профессия у нас как-то недооценена. О нянях в основном вспоминают, когда случается что-то ужасное, а об их заслугах почему-то молчат. А ведь от этих людей во многом зависит, какими вырастут наши дети.

Некоторые родители скептически относятся к появлению в доме помощницы: «Какая еще няня? Мать должна сама заниматься ребенком!» Готова с этим поспорить. Из меня, например, воспитатель неважный, я слишком люблю сына и подхожу к нему исключительно с «пряником». Близкие ругают: «Маша, так нельзя. Ты на низком старте все время, не знаешь, как ему угодить, чем угостить. Надо жестче: «Не хочешь есть? Не нравится, что мама приготовила? Иди гулять!» Я и сама все понимаю, но ничего не могу с собой поделать. Наверное, слишком долго мечтала о ребенке.

Света Антонова порекомендовала агентство по найму персонала. Она там нашла чудесную няню для дочки Маши. Мне подобрали несколько кандидатур и устроили кастинг. Я ужасно напряглась. Артисты хорошо знают, что такое проходить пробы: они опустошают, каким бы профессионалом ты ни был. Но оказалось, проводить кастинг не менее тяжко. Спасибо Светке — взяла все на себя: «Ладно, просто сиди и слушай. Я знаю, как себя вести». У подруги большой опыт общения с нянями. Она не сразу нашла свой идеал. Посмотрели мы всего троих. Когда появилась Галина Николаевна, Света кивнула: она. Мне эта женщина тоже сразу понравилась — молодая, энергичная, веселая. И прекрасный педагог.

Я ужасно волновалась, когда Галина Николаевна пришла к нам в первый раз. Стала что-то такое ей сбивчиво говорить:

— Вы не думайте, что отнесусь к вам предвзято, если Ваня закапризничает. Он очень домашний, заласканный, но хороший…

— Не понимаю, о чем вы?

— Ну, если он сразу к вам не пойдет…

— Почему? Это часть моей профессии — сделать так, чтобы ребенок сразу ко мне пошел.

Когда вошли в детскую, Галина Николаевна спросила Ваню: «А что у вас самое интересное? Покажи, пожалуйста!» И он взял ее за руку и повел по дому. Не было никаких подходов, сюсюканий, любовь возникла с первого взгляда и с каждым днем становится только крепче. Сын всем рассказывает: «У нас три дома. Папин, мамин и в Курске — нянин». Галина Николаевна родом из этого города, и Ваня считает ее дом тоже своим. Няня очень быстро стала членом семьи, иногда прошу:

— Вы уж нас не бросайте, пожалуйста!

— Да куда теперь от вас денусь! — смеется она.

Однажды Галина Николаевна буквально спасла моего сына. Была весна, начал таять снег. Они собирались на прогулку. Когда Ваня вышел на крыльцо, с крыши поползла снежная шапка. Няня метнулась как молния, оттолкнула Ваньку и заслонила его собой! Мы с Денисом только и успели сказать: «О, какая глыба!»

У них с Ваней каждый день расписан по минутам. То они считают, то обводят какие-то контуры или пишут буквы. Няня все фиксирует и составляет подробные отчеты. Каждые полгода вручает папку с Ваниными работами. Одно время я подумывала о том, чтобы отдать сына в детский сад, целый месяц проходила с ним врачей, а потом он разболелся и идея потеряла актуальность. Сейчас особой необходимости в садике не вижу. У нас в доме постоянно собираются дети разных возрастов, и проблем с социальной адаптацией у Вани нет. А все необходимые знания и навыки он получает, занимаясь с Галиной Николаевной.

Она постоянно составляет нам с Ваней компанию, когда едем отдыхать, хотя сын уже не такой маленький и в принципе можно обойтись без няни. Но с Галиной Николаевной веселее, она для меня уже как подруга или старшая сестра. Вместе смотрим фильмы, обсуждаем какие-то темы. Галина Николаевна работает у нас вахтовым методом — две недели проводит в Москве, две недели в Курске. В советское время детей обычно «подкидывали» соседям. У моей мамы была замечательная подруга и помощница — тетя Галя с третьего этажа. Она до сих пор так и записана в моем телефоне. Я полдетства провела у нее в квартире. Тетя Галя и ее семья для меня родные люди. Мы ходим друг к другу в гости, они передают Ване подарки. Часто думаю: «Какое счастье, что есть такой тыл — подруги, Галина Николаевна, семьи Дениса, моей сестры, тети Гали. С ними ничего не страшно!»

Ваня у меня уже путешественник со стажем. Примерно с двух лет я стала брать его с собой в киноэкспедиции. Не хотела разлучаться надолго. С нами ездили мама и няня. Денис тоже подключался по мере возможности. На маме были хозяйственные заботы, на няне — прогулки и занятия с Ваней. Сейчас вполне можно совмещать актерскую работу с воспитанием ребенка. Может, поэтому наши звезды стали рожать по трое, а то и по четверо детей? На съемках мамам стараются создать комфортные условия, предоставляют отдельный гримвагончик. В длительных экспедициях снимают жилье. Мне часто предлагают взять с собой сына. Недавно звонили из одной компании: «Маша, привози на съемки Ваньку! У нас замечательный ассистент по актерам. Она обожает детей и за ним присмотрит».

На съемочную площадку сын впервые попал прошлым летом. Давно просился, но я считала, что он еще мал, а вот когда исполнилось четыре да еще подвернулись съемки в Москве, решила порадовать ребенка. Сын долго готовился, одевался, делал прическу. Поставил волосы дыбом, даже лак попросил, чтобы кок лучше держался. Я была в шоке — да он, оказывается, пижон! — а потом поняла: Ваня едет не куда-нибудь, а к маме на работу! Это особый случай.

В тот день нам пригнали на съемки шикарный красный джип. Ванька тут же подружился с бородатым рокером — хозяином машины — и всю ее облазил. Дядька предложил: «Приезжай еще. В следующий раз буду на мотоцикле и тебя покатаю». На группу мой сын произвел сильное впечатление. Все спрашивали, что у него на голове. «Разве не видите? Ирокез!» — отвечала я. Очевидно, у Вани был боевой настрой. А когда смена закончилась и мы засобирались домой, он наконец расслабился, взял расческу и пригладил волосы. Я чуть не засмеялась: «Что, бой закончен? Мы победили?»

Ваньке на съемках понравилось буквально все, включая безумный обед в пластиковых упаковках, который артисты называют кинокормом, и компот из пятилитровой канистры. Теперь «мамина работа» — самое лучшее орудие шантажа. Если сын упрямится, капризничает, я говорю: «Слушай, дружище, давай не будем ссориться, и тогда, возможно, еще раз возьму тебя на площадку». Он сразу делается шелковым!

Наверное, самые яркие впечатления мы получаем в детстве. Они остаются в душе на всю жизнь. Я понимаю, что чувствует Ваня, почему так рвется на мамину работу. У меня, например, до сих пор здание МАДИ ассоциируется с мамой и счастливым детством: когда-то сама ездила к ней в институт как на праздник и сердце всякий раз сладко замирало в предчувствии чуда, как в Новый год. Я ведь бывала не только на кафедре физики, мы ходили в буфет для студентов-иностранцев, где продавались необыкновенное кофейное мороженое и вкуснейший сок! Таких «деликатесов» не было больше нигде!

В мае прошлого года мамы не стало. Она долго и тяжело болела, но работала до последнего дня. А умерла легко — просто не проснулась. Накануне у ее правнука — внука моей сестры (ей всего сорок пять, но она уже дважды бабушка) — был день рождения. Собралась вся наша семья. Когда гости разошлись, мама спустилась на третий этаж к тете Гале. Вернувшись, легла спать. И все…

Не знаю, как пережила бы эту трагедию, если бы не Денис. Он не просто поддержал морально, но и взял на себя все организационные и финансовые проблемы. Они с мамой обожали друг друга. Матросов всегда помогал любимой теще, возил по врачам, когда заболела. Спасибо Денису за все.

Похороны помню плохо, была как в тумане. Наглоталась успокоительных и почти не плакала. Волна горя накрыла гораздо позже, спустя два месяца. В тот день я ехала на такси по Ленинградке в Шереметьево, увидела здание МАДИ и разрыдалась. В памяти пронеслись картинки из прошлого: буфет, кофейное мороженое, моя совсем еще молодая мама. Флешбэком, как в кино. Счастье — вспышкой! Рыдала до самого аэропорта. Слава богу, рядом не было ни ребенка, который задал бы массу вопросов, ни близких, которые пытались бы успокоить. Шофер смотрел на дорогу. Ему до меня не было дела…

К сожалению, мы не вечны и время нельзя повернуть вспять. Надо ценить каждое мгновение, жизнь быстротечна. Родители уходят, дети растут и быстро меняются. Я это понимаю и стараюсь проводить с сыном как можно больше времени. У него сейчас замечательный возраст, он очень образно мыслит, и общаться с ним необыкновенно интересно.

Мы с Денисом Ваньку не переоцениваем, не приписываем каких-то особых талантов. Он — просто ребенок, и мы его очень любим. Иногда — даже слишком. Особенно я. Няня пытается взывать к моему разуму: «Маша, ты испортишь парня!», когда я тащу очередную игрушку. Денис вздыхает: «У него этого добра девать некуда!» Папа у нас человек достаточно сдержанный, старается сына не баловать, а я в магазине игрушек теряю над собой контроль. Возможно, просто добираю ту радость, которой сама была лишена в детстве. Тогда не было ни такого выбора, ни возможностей. Ваня, кстати, редко что-то клянчит в магазинах. Понимает: это плохо, в следующий раз ничего не купят. Правда, недавно попросил конструктор лего. Хочет построить вулкан!

Сын мечтает стать вулканологом. Мы с ним повсюду ищем интересную информацию о вулканах, на ночь вместо сказок читаем о магме, лаве, гейзерах. Ваню манит Камчатка — Ключевская сопка, Плоский Толбачик, мечтает туда съездить. Не знаю, откуда взялось это увлечение. По-моему, из какой-то компьютерной игры. Ваня там увидел извержение и заинтересовался. Стал задавать вопросы. Я купила книжку — поняла, что ответить толком не могу. Между прочим, с ее помощью сама значительно расширила свои познания не только в вулканологии, но и в других науках.

Родителям часто кажется, что их дети медленнее взрослеют, чем это происходит на самом деле. И я не исключение. Вот недавно купила Ване кровать в виде автомобиля. Представляете, у нее даже фары горят и колеса крутятся! Думала, мальчик будет счастлив, он же любит машины. А Ваня, увидев это чудо, недовольно спросил:

— Неужели нормальных кроватей в магазине не было?

С трудом уговорила спать пока на этой:

— Потом купим другую, когда эта станет мала!

Ваньке как любому ребенку хочется быстрее стать взрослым. А у взрослых — обычные кровати, а не игрушечные!

Несмотря на юный возраст, он уже чувствует себя мужчиной, защитником. Как-то ездил со мной на съемки. Облазил все машины, со всеми в группе перезнакомился, пообедал, и тут пошел дождь. Мы укрылись в гримвагончике. Внутри быстро стало душно, я решила открыть окна, но они не поддавались. Долго дергала, пока наконец одно не приоткрыла. Тут прибежал хозяин (вагончики берут для съемок в аренду) и давай кричать:

— Что вы делаете? Здесь же есть кондиционер! Вы, артисты, вечно все портите. Не можете справиться — позовите меня! Нечего окна выламывать!

Вдруг Ваня подал голос:

— Это я открыл, нечаянно!

Раньше считала, что мужчина и женщина не могут сохранить нормальные отношения, если любовь закончилась. Но оказалось, что все зависит от конкретных людей, их умения договариваться и жертвовать личными амбициями ради чего-то большего. Мне повезло. Мой бывший муж — замечательный человек и потрясающий отец…

Недавно собиралась на работу. Ванька что-то рисовал рядом и вдруг спрашивает:

— Мам, почему ты все время врача играешь?

По одному из каналов повторяли сериал «Склифосовский» с моим участием.

— А кем бы ты хотел меня видеть?

— Ну, полицейским.

— Интересно, пожалуй, скажу продюсерам. А кем еще?

— Пожарным, конечно же!

— Мне кажется, женщин в пожарные не берут.

— Тогда женой пожарного. Тоже можно.

Ему хочется, чтобы я играла что-то героическое. Наверное, пределом мечтаний была бы мама-вулканолог.

Я не стала говорить, что с удовольствием продолжила бы и дальше играть врача. «Склифосовский» — один из моих любимых сериалов. Он сделан очень качественно. Мы все старались. Актеров консультировали настоящие врачи «скорой помощи», следили за каждым нашим движением, чтобы все выглядело достоверно. Более того, многие истории основаны на реальных событиях, в том числе достаточно неправдоподобные на первый взгляд.

Медики очень тепло относятся к нашей работе. Как-то у меня эвакуировали машину. Чтобы вызволить ее со штрафстоянки, потребовалось получить определенную бумажку в ГАИ. Приехав туда, я увидела два совершенно одинаковых административных здания. Зашла в первое попавшееся:

— Вы не подскажете, где здесь…

— А-а, здравствуйте, коллега! На работу пришли устраиваться?

— Что? Ой, простите, я, кажется, ошиблась!

Только тут заметила, что вокруг снуют люди в синих медицинских куртках. Оказалось, в здании располагается подстанция «скорой помощи», а ГАИ — по соседству. Посмеялись. «Коллеги» спросили, будет ли продолжение сериала. Честно ответила: «Пока не знаю, но очень надеюсь».

Я часто играю врачей, учителей, военных. Это называется «социальный типаж». Иногда хочется сменить амплуа, но стоит ли? У каждой актрисы своя ниша — есть такое понятие. У меня — вот такая. Ну не видят режиссеры Марию Куликову в ролях «плохих девочек», с этим ничего не поделаешь! Даже цвет волос не разрешают менять, чтобы не сломать устоявшийся образ, полюбившийся зрителям. За все время работы в кино я только однажды сыграла отрицательную героиню — фашистскую подстилку в сериале «Лето волков», да и ее ухитрилась обелить. Кстати, в сериале «Склифосовский» моя героиня, Марина, поначалу совсем не думала о замужестве, не желала даже слышать о детях. Но постепенно сценаристы ее очеловечили, и она захотела простого женского счастья. Не иначе мое положительное нутро подстегнуло к этому авторов!

Недавно беседовала с одним режиссером, он показывал пробы разных актрис к его проекту и советовался по дружбе: «Как тебе эта девчонка? А эта?» И я вдруг увидела — телевизор-то редко смотрю, — какие классные у нас девчата, и моложе, и старше, и моего поколения. Но они — в простое, а мне все время предлагают новые роли! Я это ценю. В последнее время, правда, борюсь с художниками по костюмам. Они считают, что сорокалетние женщины, которых я обычно играю, носят унылые платья, длинные юбки и «бабушкины» кофты. А я доказываю, что мои героини должны ходить в джинсах и кроссовках — как я: «Посмотрите на меня и мою сестру! У нее взрослый сын, двое внуков, но она не выглядит такой теткой!»

К нарядам я достаточно равнодушна, не люблю ходить по магазинам, и уверяю вас, что в этом вопросе — не исключение. Спросите любую артистку, любит ли она шопинг. Думаю, прозвучит ответ «нет». На съемках мы переодеваемся по десять раз на дню, меняем прическу, макияж, а перед этим проходим кучу примерок в магазинах и ателье. Шопинг у большинства вызывает оскомину. Я обычно выкупаю удачные вещи со съемок, да мне их не так много и нужно. Я не тусуюсь, живу за городом, с друзьями встречаюсь дома — куда наряжаться? За продуктами можно сходить в тапочках и пижаме, накинув сверху куртку, — магазин у меня в ста метрах. Правда, там могу зависнуть надолго. Обожаю покупать и готовить еду! Близкие смеются: «Зачем опять притащила полные сумки? У нас все есть! Холодильник забит!» А я не могу спокойно видеть эту красоту. Наверное, сказывается «голодное» детство.

Раньше не понимала прелести деревенской жизни, а теперь каждый день радуюсь, что у нас с Ванькой загородный дом. Выйдешь на крыльцо — такая благодать! Деревья, цветы, птички поют. А какие соседи! Взять хотя бы Сашу. Он профессиональный строитель и просто золотой человек. Если что-то случается, первым делом звоню ему:

— Ой, что-то с трубами!

— Без паники, сейчас подойду посмотрю, в чем дело!

Как-то поехала в Москву на озвучание. Мы тогда только перебрались в новый дом, еще ничего не было толком обустроено. Вдруг звонит няня: «Маша, я не знаю, как реагировать. У нас собрались все соседи. Одни моют окна, другие подключают водопровод, третьи отправились в магазин за продуктами!» Оказывается, перед этим соседи интересовались, как у нас дела. Галина Николаевна пожаловалась, что ничего не успеваем с переездом. И эти замечательные люди бросились на помощь!

Я была в шоке. К тому моменту мы уже познакомились и подружились, но не до такой степени, чтобы мыть друг другу окна! Когда вернулась, ахнула: вода во всех кранах течет, холодильник полон и даже собрана часть мебели на кухне. Няня развела руками:

— Что же теперь делать? Как их отблагодарить?

— Спокойно! Всех пригласим на новоселье!